Рождество Христово, день, когда Спаситель явился в наш мир – великое для каждого христианина событие. Чувством радости и ликования наполнены церковное богослужение праздника и многочисленные иконы Рождества Христова, неоднократно становившиеся предметом внимания исследователей, богословов и искусствоведов, темой для художественных выставок.
Господь наш Иисус Христос, Спаситель мира, родился от Пресвятой Девы Марии в царствование императора Августа (Октавия) в городе Вифлееме. Август повелел сделать всенародную перепись во всей своей империи, к которой относилась тогда и Палестина. У евреев был обычай вести народные переписи по коленам, племенам и родам, всякое колено и род имели свои определенные города и праотеческие места, потому Преблагословенная Дева и праведный Иосиф, как происходившие от рода Давидова, должны были идти в Вифлеем (город Давида), чтобы внести и свои имена в список подданных кесаря. В Вифлееме они не нашли уже ни одного свободного места в городских гостиницах.
Рождество Христово, день, когда Спаситель явился в наш мир – великое для каждого христианина событие. Чувством радости и ликования наполнены церковное богослужение праздника и многочисленные иконы Рождества Христова, неоднократно становившиеся предметом внимания исследователей, богословов и искусствоведов, темой для художественных выставок.
Господь наш Иисус Христос, Спаситель мира, родился от Пресвятой Девы Марии в царствование императора Августа (Октавия) в городе Вифлееме. Август повелел сделать всенародную перепись во всей своей империи, к которой относилась тогда и Палестина. У евреев был обычай вести народные переписи по коленам, племенам и родам, всякое колено и род имели свои определенные города и праотеческие места, потому Преблагословенная Дева и праведный Иосиф, как происходившие от рода Давидова, должны были идти в Вифлеем (город Давида), чтобы внести и свои имена в список подданных кесаря. В Вифлееме они не нашли уже ни одного свободного места в городских гостиницах.
В известняковой пещере, предназначенной для стойла, среди сена и соломы, разбросанных для корма и подстилки скоту, далеко от постоянного местожительства, среди чужих людей, в холодную зимнюю ночь, в обстановке, лишенной не только земного величия, но даже обыкновенного удобства — родился Богочеловек, Спаситель мира.
«Таинство странное вижду и преславное, — с удивлением воспевает Святая Церковь, — Небо — вертеп; Престол Херувимский — Деву; ясли — вместилище, в них же возлеже невместимый Христос Бог» (ирмос 9-й песни канона).
Безболезненно родившая Богомладенца Пресвятая Дева, Сама, без посторонней помощи, «повит Его и положи в яслех» (Лк. 2). Но среди полночной тишины, когда все человечество объято было глубочайшим греховным сном, весть о Рождестве Спасителя мира услышали пастухи, бывшие на ночной страже у своего стада. Им предстал Ангел Господень и сказал: «Не бойтеся: се бо благовествую вам радость велию, яже будет всем людем, яко родися вам днесь Спаситель, Иже есть Христос Господь, во граде Давидове», и смиренные пастыри первые удостоились поклониться ради спасения людей Снисшедшему до «рабия зрака».
Кроме ангельского благовестия вифлеемским пастырям, Рождество Христово чудесною звездою возвещено было волхвам «звездословцам», и в лице восточных мудрецов весь языческий мир, незримо для него самого — преклонил свои колена пред истинным Спасителем мира, Богочеловеком. Войдя в храмину, где был Младенец, волхвы – «падше поклонишася Ему, и отверзше сокровища своя, принссоша Ему дары: злато и ливан и смирну» (Мф. 2, 11).
В воспоминание Рождества во плоти Господа нашего Иисуса Христа установлен Церковью праздник. Начало его относится ко временам Апостолов. В Апостольских Постановлениях говорится:
«Храните, братия, дни праздничные, и во-первых день Рождества Христова, которое да празднуется вами в 25 день десятаго месяца» (от марта). Там же, в другом месте сказано: «День Рождества Христова да празднуют, в оньже нечаемая благодать дана человекам рождением Божия Слова из Марии Девы на спасение миру».
Во II столетии на день Рождества Христова 25 декабря указывает святитель Климент Александрийский. В III веке о празднике Рождества Христова, как о бывшем прежде, упоминает святой Ипполит Римский, назначая чтение Евангелия в этот день из 1 главы от Матфея.
Известно, что во время гонения христиан Максимианом, в 302 году, никомидийские христиане в самый праздник Рождества Христова сожжены были в храме в числе 20000 человек.
В том же веке на месте пещеры Вифлеемской, прославленной рождением Иисуса Христа, равноапостольная царица Елена соорудила храм, о великолепии которого много старался державный ее сын.
В кодексе Феодосия, изданном в 438 году, и Юстиниана — в 535, излагается закон о всеобщем праздновании дня Рождества Христова. В этом смысле, вероятно, Никифор Каллист, писатель XIV века, в своей истории говорит, что император Юстиниан в VI веке установил праздновать Рождество Христово по всей земле.
В V веке Анатолий, патриарх Константинопольский, в VII — Софроний и Андрей Иерусалимские, в VIII — святые Иоанн Дамаскин, Косма Маиумский и Герман, Патриарх Цареградский, в IX — преподобная Кассия и другие, которых имена неизвестны, написали для праздника Рождества Христова многие священные песнопения, употребляемые ныне Церковью для прославления светло празднуемого события.
День Рождества Христова издревле причислен Церковью к великим двунадесятым праздникам, согласно с Божественным свидетельством Евангелия, изображающего празднуемое событие величайшим, всерадостнеишим и чудесным. «Се благовествую вам, — сказал Ангел вифлеемским пастырям, — радость велию, яже будет всем людем. Яко родися вам Спас, Иже есть Христос Господь, во граде Давидове. И се вам знамение: обрящете Младенца повита, лежаща в яслех. Тогда же внезапу бысть со Ангелом множество вой небесных, хвалящих Бога и глаголющих: слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение. Вси слышавший дивишася о глаголанных от пастырей о рождшемся Спасителе, и сами пастыри возвратишася, славяще и хваляще Бога о всех, яже слышаша и видеша» (Лк. 2, 10-20).
Так Рождество Христово, как событие высочайшее и чрезвычайное, сопровождалось дивной вестью пастырям и волхвам о всемирной радости для всех людей, «яко родися Спас».
Согласно с Божественным свидетельством Евангелия, отцы Церкви в своих Богомудрых писаниях изображают праздник Рождества Христова величайшим, всемирным и радостнейшим, который служит началом и основанием для прочих праздников.
Иконография Рождества Христова складывалась постепенно, как и богослужение праздника, однако, основные ее черты наметились уже в раннехристианский период. Основными источниками иконографии стали Евангелие и церковное предание, в том числе апокрифическое протоевангелие Иакова.
Самые ранние сохранившиеся изображения Рождества Христова относятся к 4 веку. В катакомбах святого Севастиана в Риме спеленатый Младенец представлен лежащим на одре, рядом – Богоматерь с распущенными волосами в античном одеянии.
Отличительными особенностями образов Рождества Христова на раннехристианских саркофагах являются изображение сцены не в пещере, а под своеобразным навесом, Богоматерь при этом не возлежит на одре, как в более поздних памятниках, а сидит рядом с Младенцем. У яслей Спасителя присутствуют животные – вол и осел как исполнение пророчества Исайи: «Вол знает владетеля своего и осел – ясли господина своего; а Израиль не знает Меня, народ Мой не разумеет» (Ис. 1:3).
Именно так представлено Рождество на саркофаге из Латеранского музея, на саркофаге, найденном на древней Аппиевой дороге Рима, на окладе Миланского Евангелия (6 века). По всей видимости, Богоматерь изображалась сидящей в подтверждении того, что безболезненно родила Христа, и поэтому, в отличие от всех женщин, не нуждалась в отдыхе. Это подчеркивали в своих творениях св. Андрей Критский, Иоанн Дамаскин, Иоанн Златоуст, а позже – в Четьих Минеях святой Димитрий Ростовский.
Примечательно изображение Рождества на знаменитом троне Максимиана, бывшим архиепископом Равенны в середине 6 века. Трон украшен большим количеством резных пластин из слоновой кости. На одной из них Младенец лежит на сложенном из каменных блоков одре, рядом с ним – вол, осел и Иосиф Обручник, вверху Вифлеемская звезда. Перед одром возлежит Богоматерь, к которой обращается женщина, показывая свою правую руку. Сюжет восходит к 20 главе протоевангелия Иакова, в которой повествуется о Саломее, усомнившейся в чистоте Богоматери. После этого рука, которой она дотронулась до Пресвятой Девы, усохла. Исцеление Саломея получила от прикосновения к Спасителю.
На одной из ампул (VI-VII вв.), служивших паломникам для переноса святой воды или елея, а ныне известных как ампулы Монцы, Рождество Христово представлено в центре, среди других праздников. В этом памятнике отразились важные особенности византийской иконографии по сравнению с раннехристианской – навес больше не изображается, на заднем плане виден выход из пещеры, звезда располагается в центре вверху. Иосиф сидит у яслей в задумчивой позе, Богоматерь лежит. Отныне Она всегда будет изображаться с нимбом.
В целом иконография Рождества Христова сложилась к 7 веку. После периода иконоборчества сюжет будет часто изображаться в иконописи, миниатюре и декоративно-прикладном искусстве на основе общей схемы. Постоянными элементами композиции будут являться пещера и Вифлеемская звезда, приведшая волхвов ко Христу.
Первым о рождении Спасителя в пещере упоминал живший во II веке святой Иустин Мученик, а во времена Оригена уже показывали пещеру, в которой родился Спаситель. После прекращения гонений на христиан, императором Константином Великим над этой пещерой был сооружен храм, о котором писал древний историк Евсевий. Таким образом, в восточнохристианском предании прочно закрепилось представление о Рождестве Господа в пещере, что и оказало влияние на изображения. В символическом истолковании гора, в которой находилась пещера Рождества, стала соотноситься с самой Богородицей, а пещера – с её чревом, вместилищем Невместимого Бога. По другому толкованию, пещера понимается как темное место, означающее собою падший мир, в котором воссияло Солнце правды – Иисус Христос.
Что же касается Вифлеемской звезды, то, по объяснению святых отцов, она являлась воплощением ангельской силы. Возможно, именно поэтому на некоторых поздних русских иконах и фресках (например, на фреске 1680 года из церкви Ильи Пророка в Ярославле) сцену Рождества венчает фигура летящего ангела со звездой в руках. Однако, в наиболее ранних памятниках, прежде всего византийских, звезда изображается над яслями, и на Младенца сходит сноп света, как, например на мозаике Палатинской капеллы в Палермо XII века.
Если об ангелах, пастухах и волхвах рассказывается в Евангелии (Мф.2, 1-12; Лк.2, 6-20), то письменный источник, на который ориентировались художники, создавая сцену Омовения Младенца Христа, не установлен. Доподлинно известно лишь то, что впервые эта ставшая впоследствии постоянной деталь иконографии Рождества встречается в христианском искусстве западного мира и присутствует в оратории Папы Иоанна VII в Риме (рубеж VII-VIII вв.). Первыми примерами изображения Омовения в искусстве Византии являются книжные миниатюры 8-9 веков, например, армянского манускрипта Сан-Лазаро в Венеции и Хлудовской Псалтири.
Очень редко в иконах Рождества Христова встречается изображение святого пророка Исайи, предрекшего рождение Спасителя от Девы. Так, в рукописи XI века, происходящей из монастыря Есфигмен на Афоне, в иллюстрации к тексту Слова святого Иоанна Дамаскина на Рождество на одной из миниатюр рядом с яслями Спасителя представлен пророк Исайя. А на иконе Рождества Христова строгановского мастера Михаила конца 16 века из Русского музея в Санкт-Петербурге пророк изображен у изголовья Богоматери. В руках он держит свиток с текстом пророчества: «Се Дева во чреве приимет, и родит Сына» (Ис. 7, 14).
На фреске, XIV века, из королевской церкви святых Иоакима и Анны сербского монастыря Студеница, Богоматерь прильнула щекой к лику Младенца, что напоминает сцену оплакивания при положении Христа во гроб, где Спаситель также изображается в пеленах. Таким образом, уже при Рождестве Иисуса, Богоматерь как бы предчувствует грядущие крестные муки Сына. Тема Христовых страстей в образах Рождества присутствует и в сцене поклонения волхвов. Как известно, восточные мудрецы принесли Младенцу в качестве даров золото, ладан и смирну – благовоние, которым натирали усопших перед погребением.
На Руси образы Рождества были чрезвычайно популярны. Конечно, русские иконописцы следовали византийской иконографической схеме, но дополняли ее различными подробностями и деталями. Рождественский цикл уже в XI-XII веках почти всегда представал в расширенном варианте, в который включалось, к примеру, не только поклонение волхвов, но и их путешествие со звездой. Так, конные изображения восточных мудрецов присутствуют в монументальной живописи собора Антониева монастыря в Новгороде, соборе Мирожского монастыря в Пскове, Борисоглебской церкви в Кидекше и Кирилловской церкви в Киеве (все – 12 века), в то время как в греческих мозаиках и фресках этого времени такие примеры единичны.
Рассмотренные здесь лишь некоторые примеры иконографии Рождества Христова показывают, с каким благоговением относились иконописцы к этим образам, как важно им было не только представить евангельскую сцену «исторически», в соответствии с церковным преданием, но и наполнить ее глубоким символическим содержанием, присущим иконе. Осмысление многочисленных деталей иконографии и понимание их значения важно для осмысления изображаемого события, являющегося началом нашего спасения.